С самого детства Пэк А-джин несла в себе тяжелое бремя пережитого насилия, что навсегда изменило ее восприятие мира и научило ее скрывать свои истинные чувства за непроницаемой маской. Эта вынужденная способность к полному контролю над своими эмоциями и виртуозное умение считывать и направлять чувства других людей неожиданно стали ее главными инструментами в мире, где лицедейство возведено в абсолют. Она превратила свою травму в профессиональное достоинство, став блестящей и востребованной актрисой, каждая роль которой – это отточенный спектакль, где зрители видят лишь то, что она хочет им показать. Ее жизнь, казалось бы, выстроена в идеальном, хотя и холодном, порядке, где каждая деталь под контролем, а доверие – понятие абстрактное и опасное. Единственным исключением в этой выстроенной вселенной одиночества всегда был Юн Джун-со, человек, который прошел с ней бок о бок через годы, став немым свидетелем ее боли и тихим стражем ее секретов. Он – та единственная нить, что связывает ее с понятием искренности и безоговорочной поддержки в мире, полном притворства. Однако именно эта глубокая, почти болезненная забота о ней толкает Джун-со на немыслимый и радикальный шаг. Видя, как ее карьера, построенная на фундаменте отчуждения и самоконтроля, постепенно становится золотой клеткой, окончательно отрезающей ее от возможности исцеления и настоящей жизни, он принимает судьбоносное решение. Ради того, чтобы спасти саму сущность А-джин, чтобы разрушить стену, которую она сама же и возвела для своего выживания, Джун-со выбирает путь предателя в ее глазах. Он намеренно встает на путь разрушения всего, чего она с таким трудом достигла – ее блистательной, но бездушной карьеры. Этот акт предельной жестокости, задуманный как акт высшего милосердия, бросает А-джин в пучину кризиса, заставляя ее впервые столкнуться с миром без защитной маски актрисы и без опоры в виде профессионального успеха. Его действия ставят под вопрос саму природу их связи и заставляют героиню задуматься, что на самом деле является спасением, а что – погибелью, и может ли разрушение искусственной жизни стать началом жизни подлинной.